МОТОР «КРАСНОЙ МАШИНЫ». ПАМЯТИ АНАТОЛИЯ ИОНОВА

Его карьера в непобедимой во второй половине 1960-х сборной вместила всего три официальных турнира: чемпионаты мира и Европы в Тамере-65, Любляне-66 и Олимпиаду (совмещенную с ЧМЕ) в Гренобле-68. Этого нападающего называли любимчиком и протеже Анатолия Тарасова. На льду он вкалывал «за себя и за того парня», слыл лучшим разрушителем в отечественном хоккее. В противном случае тренеры сборной вряд ли бы обратили на него внимание. Сегодня олимпионику, трехкратному чемпиону мира и Европы Анатолию Ионову исполнилось бы 85 лет.

- Я пришел в ЦСКА, когда звено Ионова было на пике, а Толя – в зените славы, - рассказал Борис Михайлов. – Вскоре оно в полном составе отправилось на Олимпиаду в Гренобль. Тарасов решил создать пятерку, сдерживающую лидеров соперников. С защитником-стоппером, двумя полузащитниками и двумя нападающими. И назвал ее «системой». Тридцать лет спустя шведы запустили свою «торпеду», выдав ее за ноу-хау. А первыми ведь в этом деле были мы. В «системе» функции стоппера возлагались на Олега Зайцева, полузащитники – Ионов и Игорь Ромишевский, который без страха принимал шайбу на себя, а форварды – габаритный Евгений Мишаков и шустрый Юрий Моисеев. Эти парни должны были мять и топтать соперников. Вскоре их прозвали Мотор, Джина и Ухват, Неваляшка и Мальдини. Мотор, с ударением на первый слог, - большой центральный нападающий Ионов. Ухват – Мишаков. Джина – неутомимый Моисеев, который катался словно на пружинах. Неваляшка – Ромишевский, который, когда блокировал броски, опускался перед соперником то на одно, то на другое колено. А Мальдини – Зайцев, его ведь сравнивали со знаменитым защитником Чезаре Мальдини из сборной Италии по футболу.

Уроженец подмосковного Ногинска Ионов начал карьеру в Электростали, оттуда его пригласили в «Крылья Советов», сделали «бронь» от армии. Тут-то его заметил Тарасов и пригласил в ЦСКА. А для начала дал ему с месяц почувствовать все «прелести» армейской службы в действующей части. Пройдя курс молодого бойца, новобранец сам позвонил Тарасову и попросился в команду.

Новичок пахал без устали – с ЦСКА, потом со СКА МВО из Калинина и с армейской командой из Куйбышева, когда она приезжала в Москву. В Кудепсте Тарасов давал упражнение «лестница». Надо было взбежать по тремстам ступенькам с сидящим на плечах партнером. Ионову доставался Александр Рагулин.

- В Палыче 105 кг, во мне 95, а Тарасов кричит: «Что ты плетешься? Играй телом!» Как же я тогда его ненавидел! От этой «лестницы» у меня грыжа вылезла. Но потом я осознал, какой же Анатолий Владимирович замечательный мужик. Если б не эти тренировки, не видать нам больших побед.

Ионов пробился в сборную после того, как из нее в конце декабря 1964 года отчислили Евгения Майорова. На ЧМ-65 армеец занял его место на правом фланге спартаковской тройки с Вячеславом Старшиновым и Борисом Майоровым. В товарищеских матчах у новичка мало что получалось.

- Показалось, что они нарочно дают мне шайбу в недодачу, - вспоминал Ионов. – Уже в Тампере тренеры сборной потребовали от всех дать клятву верности. Сработало! Наше звено ни в чем не уступало «академикам» Локтеву – Альметову – Александрову. Я забил четыре и столько же отдал. Мне присвоили звание заслуженного мастера спорта.

На следующем чемпионате мира, в Любляне-66, Ионов вышел на лед только в одном матче, против сборной ГДР. Но золотая медаль есть золотая медаль. После турнира ему вне очереди разрешили приобрести автомобиль «Волга», считавшийся роскошью в Советском Союзе.

Тарасов не любил, когда игроки приезжали на тренировки на своих машинах. Но для Ионову разрешил, когда тот по требованию тренера показал умение припарковаться задом.

Чемпионат мира в Вене-67 Анатолий пропустил из-за высокой конкуренции, несмотря на приличную результативность в ЦСКА. Перед Олимпиадой в Гренобле-68 Тарасов предложил включить в состав «систему» целиком. Некоторые эксперты считали этот ход спорным. Изрядная порция негатива вылилась на пятерку Ионова после поражения 4:5 от сборной Чехословакии. Жестко критиковали и вратаря Виктора Коноваленко. На выручку «Красной машине» пришли шведы, к тому моменту потерявшие турнирную мотивацию и спокойно принимавшие на грудь алкоголь прямо в Олимпийской деревне. Они ухитрились сыграть с Чехословакией вничью – 2:2. В заключительном матче «Красной машине» требовалось победить канадцев.

- «С Канадой играть будет Зингер», – объявил Тарасов. Мы взмолились и убедили тренеров оставить Коноваленко, ведь он нас столько раз выручал, - вспоминал Ионов. – Вышли и разорвали канадцев – 5:0.

Вторую шайбу, после которой «Кленовые» потеряли веру в победу, забросила «система».

- Потом на банкете мы отблагодарили шведов, проставились, выпить-то они были не дураки, но быстро сползли под столы, - рассказывал Ионов.

Турнир в Гренобле стал для Анатолия лебединой песней в сборной.

Летом 1970-го Тарасов передал ЦСКА своему помощнику Борису Кулагину, а сам занял кресло главного тренера Вооруженных сил. Ионов же написал заявление об уходе и вернулся в Электросталь.

- Голова нормально варила, а ноги уже не слушались – самое время уходить, - объяснил Ионов. – Тарасов на меня обиделся, сказал при встрече: «Толя, я тебя не отпускал!» Если честно, мне не нравилось в Москве. Поэтому и отказался от московской квартиры. Да и сезонный пропуск на матчи ЦСКА мне был не нужен. Я ведь редко выбирался в столицу.

В 2009 году Ионова наградили орденом Дружбы, а в 2014-м включили в Зал славы отечественного хоккея. Он не дожил до 80-летнего юбилея 11 дней...