«Добрый, душевный, компанейский, но знал себе цену». Легенды – о Всеволоде Боброве

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Всеволода Михайловича Боброва – выдающегося игрока и тренера, золотыми буквами вписавшего свое имя в историю как хоккея, так и футбола. В память о великом мастере в Музее хоккея открывается фотовыставка, посетив которую, вы сможете узнать всё о жизни и беспримерной карьере Боброва. А здесь мы предлагаем вашему вниманию небольшую подборку воспоминаний тех, кто играл с ним и под его руководством. 

Виктор Шувалов, форвард ВВС, ЦДСА и сборной СССР, олимпийский чемпион:

- Михалыч был очень техничный, но не выносливый, клюшку держал левой рукой. Его коронка – обводка. Шел на скорости на соперника, показывал клюшкой, что смещается в одну сторону, защитник начинал туда движение, а Бобров резко убирал шайбу под себя, закрывал ее корпусом и вылезал на ворота. У нас сложилась тройка: Михалыч – слева, Женя Бабич – справа, я – в центре. У Бабича было какое-то невероятное уважение к Боброву. А ведь Женя сам был очень техничный и скоростной. Играл не хуже Михалыча, мог забивать не меньше его, но часто в выгодной позиции отдавал шайбу ему.

7 января 1950 года команда ВВМ разбилась под Свердловском, и Бобров стал играющим тренером, создал совет из ведущих игроков – Александра Виноградова, Бабича, Анатолия Викторова, Григория Мкртчана. Они проводили разбор игр.

Кстати, все считают, что Бобров не полетел с командой в Челябинск, потому что накануне хорошо погулял и проспал самолет. На самом деле он задержался в Москве, поскольку оформлял вместе с администратором команды Николаем Кольчугиным переход из ЦДСА в ВВС.

По жизни Михалыч был добрый, душевный, очень компанейский, нос не задирал, не пижон, но цену себе знал, панибратства не допускал. Если ему пас не отдашь, он тебе столько теплых слов на уши навешает, что не унесешь.

Он мог за себя постоять. Как-то играли со «Спартаком», у них защитник Анатолий Сеглин наглый был, часто хамил. Сам нарушит правила и кричит: «Товарищ судья!» Он опекал Боброва и вывел его из себя. Михалыч клюшкой так отмахнулся, что Сеглин выплюнул на лед два зуба.

Бобров был советский человек, партийный, я-то нет. У него были сложные отношения с Тарасовым. Как-то в перерыве матча на стадионе «Динамо» Михалыч его послал куда подальше и уехал со стадиона. А потом не полетел с командой в Ленинград, хотя там у него было много родственников. Случился этот конфликт в 1954-м, когда расформировали команду ВВС и многие ее игроки влились в ЦДСА.

Бросок у Боброва был не такой уж сильный, но очень точный. Из правого круга вбрасывания клал в дальнюю девятку как на заказ.

Бобров играл «крутой» клюшкой в высокой стойке - с загнутой пяткой. Их делал знакомый столяр, который работал на заводе рядом с катом в Тушино. На чемпионате мира в Стокгольме канадцы указывали судье на неправильную клюшку нашего капитана. Такой клюшкой ему был легче завозить шайбу в угол, объехав ворота.

Проигрывать Михалыч не любил, шел напролом, через клюшки соперников прыгал. Самыми неудобными для него были защитники Николай Сологубов и Альфред Кучевский из «Крыльев Советов». Персонально против Боброва играли, могли полностью выключить его.   

Борис Майоров, капитан «Спартака» и сборной СССР, двукратный олимпийский чемпион:

- Бобров возглавил «Спартак», когда меня в команде не было, в этот момент мы готовились в сборной к Олимпиаде в Инсбруке. Всеволода Михайловича я запомнил уравновешенным человеком, с абсолютно нормальным подходом к событиям, которые происходили вокруг команды. Среди игроков он пользовался большим авторитетом. Порой казался излишне дотошным, заставляя заниматься вещами, которые нам казались давным-давно освоенными. К моменту его прихода мы ведь уже выигрывали чемпионат мира и Олимпиаду.

Он был немного нудным – его установки продолжались час и дольше: тренер старался разжевать всё, что касалось предстоящего матча. Но я не припомню, чтобы он когда-нибудь взорвался, на кого-то накричал. Мы его слушали с раскрытыми ртами, хоть и считали, что для нас секретов в хоккее быть не может.

У Боброва был утонченный вкус на игроков. Придя в «Спартак», он открыл несколько будущих чемпионов. До сих пор не понимаю, чем ему тогда приглянулся в молодежной команде Владимир Шадрин. Ведь рядом были ребята поталантливее, поярче. Но Шадрин вырос в большого мастера, незаменимого в «Спартаке» и сборной.

Мог Бобров и сурово наказать за нарушение режима. Даже отчислить провинившихся. В 1967 году он привел «Спартак» ко второму чемпионству. Во многом благодаря работе и целеустремленности. Вспоминаю, как в конце того сезона Всеволод Михайлович стимулировал уставшую команду. Бывало, мы пару дней не тренировались на льду. «Когда же будем играть в хоккей?» - недоумевали игроки. А потом выходили на площадку и рвали соперников. В том числе и ЦСКА. В том же сезоне закончил карьеру мой брат Евгений. До самой смерти он ценил ту золотую медаль не меньше, чем олимпийскую - за победу в Инсбруке.   

Борис Михайлов, капитан ЦСКА и сборной СССР, двукратный олимпийский чемпион:

- Для меня лучший тренер – Тарасов, но Анатолия Владимировича мы боялись. Попробовал бы кто-нибудь подойти к нему. На это осмеливался разве что Владимир Петров, спорил с ним, поэтому и тренировался больше всех. К Всеволоду же Михайловичу ребята тянулись. Могли зайти к нему в номер на разговор по душам. Он прощал нам некоторые слабости, вспоминая себя игроком. 

Вспоминаю Всеволода Михайловича с теплотой. Перед матчем в Монреале с канадскими профессионалами Бобров сказал нам: «Вы ничем их не хуже, играйте в свой комбинационный хоккей, и всё будет в порядке». Даже когда они повели 2:0, на лавке паники не было. До перерыва мы сравняли счет, в раздевалке Всеволод Михайлович повторил те же самые слова. Мы его послушались и победили.

А когда досадно проиграли восьмой, решающий матч, то вместо разноса услышали от него: «Чудаки, так бездарно упустили «Волги». Выяснилось, что за победу в Суперсерии-72 нам планировали подарить эти машины. Эх, знать бы об этом раньше, ни за что не проиграли бы!

Бобров назначил меня капитаном сборной. На чемпионате мира в Москве я, Владимир Петров и Валерий Харламов опять сыграли в одной тройке и забили 40 с лишним шайб из ста. Саша Мартынюк в матче с ФРГ забил 8 голов. До сирены оставалось около двух минут. И тут Борис Павлович Кулагин, помощник Боброва, заметил: «Сева, сейчас твой рекорд побьет». А рекорд – это 10 голов за матч. Всеволод Михайлович услышал и обратился к Мартынюку: «Саша, посиди, пусть и другие забьют».

Александр Якушев, капитан «Спартака», двукратный олимпийский чемпион:

- Считаю Боброва своим лучшим тренером. Думаю, под этими словами подпишутся еще несколько спартаковцев, которым Всеволод Михайлович дал путевку в большую хоккейную жизнь. Меня он начал подпускать к основному составу весной 1965-го. Я заменил в звене Старшинова дисквалифицированного Бориса Майорова. И в матче с «Крыльями Советов» забил гол. А в 1967-м меня неожиданно вызвали в сборную на чемпионат мира в Вене. Я ведь играл в «Спартаке» в третьем звене, и тут приглашение на мировой чемпионат! Пусть и десятым нападающим. До Вены я забил 16 голов, а после возвращения – 18! Решающий матч за золотые медали мы выиграли у ЦСКА – 7:3 и стали чемпионами. И вдруг на последнем перед отпуском собрании Бобров объявил, что покидает «Спартак». У него из глаз брызнули слезы. И у меня тоже. Это был шок! Мы не могли поверить! Потом много говорили на эту тему. Всеволоду Михайловичу предложили возглавить футбольную команду ЦСКА и звание полковника. От таких предложений не отказываются. Да и футбол он, наверное, любил больше хоккея.

Через пять лет мы встретились с ним в сборной на чемпионате мира в Праге. И я раскрылся. Тарасов ведь требовал, чтобы я атаковал сходу. Мне же с такими габаритами требовалось раскатиться, прежде чем идти на ворота. Бобров это знал и препятствий не чинил. Поэтому мы, спартаковцы, и выстрелили в Суперсерии-72.