ГОЛОС СОВЕТСКОГО ХОККЕЯ. ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ОЗЕРОВА

И не только хоккея – всего отечественного спорта. Знаменитый теннисист-чемпион, народный артист РСФР, служивший в МХАТе. Но всенародную славу и любовь ему принесла работа у микрофона. Он возвел профессию комментатора в ранг искусства. За его плечами множество Олимпиад, чемпионатов мира, Европы и других крупнейших соревнований. Сегодня Николаю Николаевичу Озерову исполнилось бы 100 лет. 

«ГО-О-О-Л!»

Фирменное протяжное озеровское «Го-о-о-л!» родилось не спонтанно. Вспоминает Аркадий Ратнер, на протяжении многих лет - заместитель руководителя спортивной редакции Гостелерадио СССР:

- Мы с Владимиром Маслаченко видели, как Озеров, открыв рот, наблюдал за комментаторами из Южной Америки. Настолько это волновало его артистическую суть. Какое-то время спустя сидим в отеле, закусываем, что-то обсуждаем, и вдруг Озеров встает и во весь голос: «Г-о-о-о-л!» Мы отшатнулись. Оказывается, он полгода отрабатывал, как правильно выкрикнуть. На следующий день выдал в эфире – и это стало его фишкой, фирменным знаком.

Сын оперного певца Николай Николаевич следил за своим голосом. Придет в комментаторскую кабину и перед репортажем распевается: «Оне-е-гин, я скрывать не стану…» (ария Гремина из оперы Чайковского «Евгений Онегин» - Прим. ред.).

Я никогда не слышал, чтобы Озеров ругался матом. Так что не верю, что он выдал в эфире: «Гол, ***, штанга!» Это небылица. Да и подшофе к микрофону не подходил.     

Он был очень осторожный. Но однажды прокололся. Вел с Наумом Дымарским репортаж с открытия Олимпиады в Инсбруке. Сценарий этих мероприятий не менялся десятилетиями. Николай Николаевич расслабился и выдал: «Вот чехословацкая делегация. Чехословакия преуспевает в экономике, но больше славится своими хоккеистами и футболистами…»

Мы с Иваницким, нашим главным редактором, сидели в олимпийском телецентре, и нам тотчас позвонили из Москвы: «Лапин хочет поговорить с Озеровым». Мы соединили главу Гостелерадио, друга Брежнева, с комментаторской кабиной. «Какого хрена, Озеров, вы заменяете Громыко (министр иностранных дел СССР. – Прим. ред.)?!». Для Николая Николаевича это был удар. Тем же вечером я заглянул к нему в номер и вижу: сидит он на кровати, на тумбочке бутылка «Столичной». Фантастический трезвенник пил в одиночестве! 

«ТАКОЙ ХОККЕЙ НАМ НЕ НУЖЕН!»

Другой знаменитый афоризм Озерова был экспромтом. Когда в третьем периоде восьмого матча Суперсерии-72 канадцы сравняли счет – 5:5, прибалтийский судья почему-то не зажег красный свет за воротами Владислава Третьяка, что вывело из себя организатора тех исторических матчей Алана Иглсона. Тот ринулся с трибуны к ледовой площадке, чтобы разобраться с судьей, но был остановлен милиционерами. Они задержали канадца, взяли его под руки. Зал зашелся от свиста. Это заметили на лавке «Кленовых». Форвард-гренадер Пит Маховлич перемахнул через борт и вызволил Иглсона. Его провезли по льду к канадской скамейке. Кто-то из обслуживающего персонала показал пальцами двух рук «восклицательные знаки». Тогда подобные жесты в Советском Союзе были в диковинку.

- Такой хоккей нам не нужен! – мгновенно отреагировал Озеров.

Рассказывали, что перед матчем ему настоятельно рекомендовали осуждать грубость канадских профессионалов и ни в коем случае не хвалить их.

Эту крылатую фразу Озеров повторил еще один раз – в концовке первого матча СССР – Канада на ЧМ-82 в Финляндии, когда «Кленовые» с Уэйном Гретцки в составе потребовали от судей замерить загиб крюка советских клюшек и дважды выгадали численное преимущество. 

«РАЗВЕЯЛИ МИФ О НЕПОБЕДИМОСТИ КАНАДСКИХ ПРОФЕССИОНАЛОВ»

На канадские матчи Суперсерии-72 Озерова командировали из Мюнхена, где шла Олимпиада. В Париже он присоединился к советской сборной и с ней прилетел в Монреаль. В конце первой встречи в местном «Форуме» советский комментатор произнес эти слова, которые до сих пор цитируют болельщики.

Три матча (в Монреале, Торонто и Виннипеге) Озеров комментировал с места событий. А четвертый (в Ванкувере) озвучивал под картинку из олимпийского телецентра. Его отозвали в Мюнхен на олимпийскую церемонию закрытия. Причем эта картинка была без интершума, что создавало для комментатора серьезные трудности. Однако Озеров их словно и не заметил.

А в Москве Николай Николаевич занял свою любимую позицию во Дворце спорта «Лужники» - у бортика. Репортаж о седьмом матче Суперсерии-72 он вел с молодым тогда Владимиром Писаревским.  

Есть мнение, что именно Озеров сыграл определенную роль в организации тех эпохальных матчей с канадскими профессионалами. В начале 1960-х он побывал на играх в НХЛ и был впечатлен увиденным. Считал, что советской сборной пора соперничать с сильнейшими канадскими хоккеистами. Но ни тренеры сборной, ни руководители эту идею не поддержали. И только когда национальную команду возглавил Всеволод Бобров, не боявшийся проиграть, исторические встречи состоялись. 

БЕЗЫМЯННЫЙ ГЕРОЙ

Иногда Озеров попадал в неловкие, комичные ситуации. Так, в стартовом матче ЧМ-76 в польском Катовице сборная СССР встречалась с хозяевами. Парой месяцев раньше, в олимпийском Инсбруке-1976, «Красная машина» деклассировала этого соперника – 16:1, а тут поляки прыгнули выше головы. Шайбы одна за другой стали залетать в ворота олимпиоников. Особенно усердствовал 22-летний форвард под восьмым номером. На 23-й минуте он забил Александру Сидельникову, на 27-й – сменившему его Третьяку. Однако Озеров в репортаже почему-то забывал назвать имя голеадора. А когда на 59-й минуте этот поляк оформил хет-трик, его долго держали в кадре крупным планом. Тогда наш комментатор выдавил из себя, что героем матча, который завершился нашим поражением – 4:6, стал хоккеист с номером восемь.

Потом выяснилось, что зовут этого героя Веслав Йобчик. Он остался обезличенным в репортаже Озерова из-за неблагозвучной фамилии.        

ПОЗИЦИЯ У БОРТИКА

Озеров любил вести репортаж от бортика. Тогда в Лужниках там не было ни защитной сетки, ни пластикового стекла. С одной стороны, Николай Николаевич лучше чувствовал нерв игры. А с другой – подвергал себя опасности.

Есть много историй о том, как Озеров вольно или невольно становился непосредственным участником матча. Как-то раз в паузе к нему подъехал знаменитый защитник «Динамо» Валерий Васильев, чтобы поинтересоваться, как сыграл «Спартак». Был случай, когда Николай Николаевич акцентировал внимание судьи на спрятавшийся в углу площадки обломок клюшки.

А вот какие истории вспоминал Владимир Писаревский:

- Как-то в Лужниках играли «Динамо» и «Спартак». Победный гол красно-белых вызвал спор: бело-голубые настаивали, что шайба покинула поле, а вернулась на лед рикошетом от… Озерова, стоявшего с микрофоном у бортика.

Комментатора вызвали на заседание Спортивно-технической комиссии: «Коля, так попала в тебя шайба или нет?» В ответ Озеров задрал вверх рубашку с майкой, и все увидели синяк во весь живот.

А в Канаде Николай Николаевич предложил молодому нападающему Вячеславу Анисину позвонить в перерыве матча в Москву по установленному на комментаторской позиции телефону с международной связью.

А сколько людей обязаны Озерову новыми квартирами, машинами, домашними телефонами и прочими благами! Он запросто мог позвонить начальникам и попросить даже за незнакомых людей. И никогда не знал отказа. Настолько популярен был Озеров.

Молодые коллеги называли его дядя Коля. Он и интриги, которыми заражена работа на ТВ – антонимы. Озеров никогда не возил из-за рубежа шмотки на продажу. К одежде относился равнодушно. Мог долго ходить в пиджаке с протертыми локтями и засаленных брюках с бахромой внизу.

После окончания канадских матчей Суперсерии-74 возвращавшемуся с командой Озерову через пилотов лайнера поступило важное задание – взять прямо на трапе интервью у старшего тренера Бориса Кулагина на фоне спускающихся на землю игроков. Беда в том, что дядя Коля свой цивильный костюм сдал в багаж, а летел в дешевом трико. Рубашку, галстук и пиджак ему нашли, но брюки… Ни одни не налезали на его тучный живот. Тогда была дана установка операторам снимать Озерова исключительно по пояс. Задание было успешно выполнено, интервью было проведено на отлично!