Наши легенды. Суперсерия-72. Вячеслав Анисин

В сентябре 1972 года состоялись матчи Суперсерии между сборными СССР и Канады, которые положили начало знаменитому противостоянию двух хоккейных держав. Суперсерия-72 изменила игру, оказав влияние на развитие хоккея по обе стороны океана.

В рамках празднования 45-летия памятных событий, ФХР продолжает публикацию интервью из серии «Наши легенды» — с легендарными советскими хоккеистами и функционерами, непосредственными участниками знаменитого противостояния.

Герой очередного выпуска «Наших легенд» — прославленный центральный нападающий клубов ЦСКА, «Крылья Советов», СКА и сборной команды СССР, трехкратный чемпион мира Вячеслав Анисин.

Хоккей и пшеница

В Монреале после первого матча больше всех прыгали от радости не игроки или тренеры, а... наши дипломаты. Ну нарадоваться не могли. Просто светились от счастья! То прилетят к раздевалке, то куда-то исчезнут, снова приходят, снова уходят. Я к ним обращаюсь:

— Вы-то что ликуете, не пойму?! Ну выиграли первый матч, впереди еще вся серия.

— А вы не знаете, что вы сотворили?

— Что сотворили — выиграли 7:3.

— Да какие там 7:3! Вы же помогли закупить пшеницу для нашей страны. Два годы мы мучились, вели переговоры с канадцами. А сегодня Трюдо, их премьер, подпишет цены на пшеницу! Цены очень выгодные для нас.

Тогда хочешь не хочешь, а пшеницы не хватало в Союзе. В среднеазиатских республиках, где хлопка уйма, зерна не хватало. 200 тысяч тонн, нет, наверное, намного больше тогда закупили у Канады. А в нашей раздевалке хорошая обстановка была, но без эйфории. Бобров же величайший мастер хоккея, футбола, Всеволод Михайлович не давал волю эмоциям. Поздравил всех ребят: «Молодцы, ребята! Дальше у нас три игры в Канаде. Готовимся к ним».

Фора Хендерсону

Первую встречу я не играл. А на вторую нас поставили — со Старшиновым и Мишаковым. И я решил себя проверить перед самой игрой. Мы сначала по кругу катались, потом разъезжались и делали ускорения от синей до синей. И я за Хендерсоном катился и специально давал ему фору: когда он начинал стартовать, стартовал и я. Смотрю — а я-то его даже догоняю, сокращаю эту самую фору! Ну, думаю, если я в катании этому канадцу не уступаю, может, и в выносливости тоже не уступлю? Мне же только 21 год был. Уже настроение поднялось, приободрился я. Потому что катание в хоккее — это самое главное. Кто поспорит с этим?

Голова тоже нужна, но если ты не катишься, то гвоздь на стенку прибивай и вешай коньки, заканчивай с хоккеем. И такие у меня первые психологические переломы пошли. После того давления перед серией: «Вы не выиграете! Вас разгромят!..». Там же такой ажиотаж был, кругом корреспонденты, все время фотографируют, вопросами закидывают — как будете против канадцев играть, как нейтрализуете канадских звезд.

Пари Анисина

Летим в Канаду. В самолете сидели и корреспонденты канадских газет. Всё норовили к каждому из нас подойти и расспросить обо всем. Один подходит ко мне с переводчиком:

— Вы же ни одной встречи не выиграете у Канады!

— А почему, собственно говоря, не выиграем?

— Да поймите же — это же асы мирового хоккея, сборная сильнейших хоккеистов Канады, Северной Америки, НХЛ!

— Ну и что из этого?

— Раз я вас не убедил, предлагаю пари — если вы выиграете хотя бы один матч, я съем газету, в редакции которой работаю!

И я так прикинул про себя: мы в клубах тренировались очень прилично — ну не специально к этой серии, а как обычно; проходили предсезонные сборы. Армейцы тренируются, у Тарасова не забалуешь — по себе знаю; «Крылья» тренируются с Кулагиным; я знал, как спартаковцы тренируются, — и при Боброве, при других тренерах. Борис Майоров, Старшинов, Зимин, Шадрин, Якушев, вот вся эта плеяда, они пахали-то тоже будьте здоровы! Не о себе подумал, а о команде.

Ну, думаю — что же канадцы могут нам противопоставить в плане «физики»? А техника — у нас мастеров-то хватало, и у кого может быть техника лучше, чем у Харламова?! И делаю для себя вывод: неужели ни разу не одолеем канадцев?! Уж одну-то игру мы зацепим железно! И отвечаю этому канадскому корреспонденту, который предложил мне пари:

— Хорошо — давайте поспорим. Одну-то игру мы сто процентов выиграем у вас.

— Ладно, если окажешься прав, я съем свою газету.

«Ньюспейпа» он произнес.

— По рукам!

Как члены ЦК КПСС!

В Канаду прилетаем, в самолете объявляют: «Все выходят — сборная остается». Смотрю в иллюминатор — «Кадиллаки» подлетают, штук восемь, мотоциклистов человек двадцать, и таким кортежем нас везут в Монреаль. Принимали как членов Политбюро или генерального секретаря ЦК! И мы на огромном автобусе до гостинцы «Элизабет» без остановки, без единого красного светофора домчались. И мы были поражены — ничего себе прием! Каждого поселили в отдельный номер шикарный: паласы, виноград на столе...

Нам даже скучно было. Выходишь куда-нибудь минут на пятнадцать, возвращаешься и смотришь — а кровать уже по-новому заправлена, простыни, наволочки, все новое уже к твоим услугам.

Щи из... газеты! В Торонто мы с Бодуновым и Володей Лутченко выходим из гостиницы — отправлялись то ли на тренировку, то ли на матч — а там кинокамеры понатыканы кругом. Смотрю — тот самый корреспондент, который мне пари проиграл, выполняет обещанное. Щи наши русские постные с капустой, с картошкой собрался отведать со своей газетой. Что-то вроде судков притащил, какими в советское время трудящиеся пользовались. А на его беду я знал, что «ньюспейпа» — это газета, целый газетный номер. Вижу, он только свою статью рвет на кусочки и кидает в щи. И говорю ему: «Что же ты статью кромсаешь — давай-ка всю газету!» И я ему начал газету на такие шматы рвать и в щи закидывать: «Ешь!».

Нокдаун Микиты

 Мы с Бодуновым и Лебедевым закусали их, канадцев. Этот жест с рукой, которую Эспозито проводил вокруг горла, Фил адресовал нашей тройке. Мы же Стэну Миките накатили — мало тому не показалось! Но мы же не знали, что у него травма позвоночника была серьезная.

У Микиты шлем такой крупный был, необычный. А мы заранее с Юрой Лебедевым договорились, как встретить Микиту. Юра попросил меня: «Ты его подвези ко мне, а уж я разберусь».

Я так и сделал, а Лебедев как дал Стэну своими костями — у того шлем и улетел. Но если бы мы знали про ту травму, так бы не поступили. Ни за что.

«Плиз, миллион долларс!»

После игры в Виннипеге, где наша тройка Лебедев — Анисин — Бодунов закусала всех, мы получили предложение от клуба НХЛ. Подходит к нам какой-то деятель из «Сент-Луиса»:

— Анисин, Бодунов, Лебедев — контракт с «Сент-Луис Блюз», плиз.

— Да у тебя денег не хватит! — мы дружно ему отвечаем.

— Миллион долларс!

— Сколько-сколько? — спрашиваю его, еле сдерживая смех.

— Миллион долларс.

— Сколько — миллион? Один? Да у нас в России больше нам платят!

— Катастрофа! Катастрофа!..

Ходил за нами по пятам. Но мы даже об этих контрактах и не думали. Даже неинтересно было.

Я потом в Италии с этим мужчиной случайно повстречался. И он снова заладил, будто не прошло много лет: «Анисин, Бодунов, Лебедев — Сент-Луис, плиз».

«Шурупы» повылетали

 Канадцы и по рукам били, и на «вилы» сажали. Мне в голову ударили двумя локтями — так у меня все «шурупы» повылетали. Какое-то время вообще не соображал, что к чему. Я защитника Лапуанта обкатывал, но смотрю — места нет, не получится. Я решил — он останется здесь, а Савар встретит меня с другой стороны. А Савар тоже за мной покатился. Я в угол поехал — и эти двое за мной полетели, еще по ногам окучивали, в икры втыкали. Ну я смотрю — два защитника на мне, значит, уже пять на четыре получается. Эти двое бьют меня, а в подсознании моем — пускай бьют, главное пас отдать. А кому отдать — не вижу. Мне за долю секунды надо было сообразить. Прикинул: если двух защитников нет на пятаке, значит, все сместились сюда. Сейчас на ползоны Валерке Васильеву накину.

И я, не глядя, на пустое место — и Васильев как дал в девятину! Но я, правда, в голову получил — ничего не видел, передо мною все черное было, звезды мелькали. На карачках до нашей лавки дополз.

Дуэль равных

Я вот анализирую сейчас. В принципе, команды-то были равные. Они в чем-то одном сильней были, а мы в другом их превосходили. Мы могли выиграть в одну-две шайбы, они то же самое могли. Все зависело от молниеносных правильных решений, от движения, от подстраховки. Все же видели, какие мы голы в пустые ворота забивали, а канадцы валялись на льду. Женя Зимин, например: пауза, пауза, пауза — и забивает. Юрка Блинов показал, что бросает, вратарь выкатился, он еще раз показал, что бросает, защитник упал, Юрка влево убрал и в пустые ворота тоже забросил. У канадцев такого не было. У них такой силовой хоккей был. Но чего не отнять, конечно: они очень здорово бросали. Броски у канадцев очень приличные были. И физически они были готовы.

Обмен с Эспозито

После восьмого матча в Москве я к Эспозито в раздевалку зашел. Там корреспондентов куча была, и он всех разогнал. Я ему подарил самовар русский, а у него попросил клюшку. Очень мне они понравились — легкие и широкие «лопаты». Фил сначала сказал: «Уже все упаковали». И сразу администратора позвал. Там персонала было человек семь. Фил попросил: «Размотайте!». И дал мне оттуда четыре новеньких и свою, которой играл. А я-то одну хотел получить.

Клюшка у Эспозито легкая была, чуть-чуть загнутая. Я в Лужниках этой клюшкой бросал шайбу с дальнего борта в синие шторы, которые висели далеко за противоположными воротами; их открывали перед выходом команд из подтрибунных помещений.

Федерация хоккея России