Наши Легенды. Виталий Давыдов

09.12.2016

В этом году отечественный хоккей отмечает 70-летний юбилей. В честь этого события Федерация хоккея России запускает серию интервью с нашими легендами – спортсменами и тренерами, которые добывали важнейшие победы для нашего вида спорта.

Первый герой нашей серии интервью – Виталий Давыдов, трехкратный олимпийский чемпион и легенда "Динамо":

Текстовая версия

Стеблин был у нас президентом хоккейного «Динамо». Говорит мне:

- Ну, что же ты, смотри, там вокруг игроков суетятся и всех лучших разбирают!

- Саша, о чем речь идет?

- Да вот, Козлов – есть такой молодой талант, но на нем уже Гущин сидит, он ему уже перчатки новенькие послал от ЦСКА.

- Ты мне говорил разве об этом? Так что, нужен Козлов?

- Нужен, нужен…

И я - вперед туда, в Тольятти.

Приезжаю. Ну я же не смотрю где-то из-за угла – я прямо к родителям приезжаю. Отец как раз болеет за «Динамо», мама тоже. Сели, чай попили. Ну и они признаются:

- Мы понимаем, зачем вы приехали.

- Ну вот видите – мы с вами сошлись мнениями. Хотелось бы, чтобы ваш Виктор все-таки попробовал себя в «Динамо»».

Отец встал и громко так заявил: «Будет играть в «Динамо»!

И все. И я уехал.

Когда Козлов прибыл на вокзал в Москву, его встречали двое – я из «Динамо» и Валерий Иванович Гущин из ЦСКА. Семья Козловых уже приняла решение в пользу нашего клуба, и Виктор ко мне первым делом подошел и поздоровался… А Гущин в сердцах бросил мне: «Опять КГБ меня обмануло!»

По переходу Леши Ковалева все отец сделал. По собственной инициативе. Я с отцом был в очень хороших отношениях. Когда «Динамо» приехало в Тольятти на матч с «Ладой», отец обратился ко мне с просьбой: «Виталий Семенович, заберите моего сына в «Динамо»… Отец был точильщиком в хоккейном клубе «Лада». Коньки точил. Ну, я не знаю, что у него там, лады какие-то были или нелады там, но инициатива перехода Ковалева к нам в «Динамо» принадлежала его отцу.

Мы приехали в Пермь на халтурные игры. И туда приехал Паша Жибуртович, еще Олег Васильевич Толмачев приехал. Еще кто-то был. Олег Васильевич заболел. И осталось три защитника. Ну, Аркадий Иванович меня вызывает к себе в номер:

-Ты завтра защитником будешь играть.

- Вы это серьезно, Аркадий Иванович?!

- Завтра будешь защитника играть!

- Если я вам не нужен, то лучше меня вообще оставьте здесь…

- Мальчишка! Вон отсюда!..

А там команду принял Виталька Костырев. Наш бывший динамовский защитник, он только-только принял в Перми команду. Он стал меня обхаживать: "Виталь, оставайся у меня. Я тебе все сделаю! Здесь создам все условия"

Ну вышли, стал играть защитника. Я даже не понял сначала. Как начал я их шнырять! Бить! Мне понравилось бить. Вот идет нападающий, мне понравилось в него врезаться. Не знаю, почему, отчего… Была такая вот мистика какая-то. Просто вот хотелось на столкновения все время идти! И когда после первой игры Чернышев сказал - «Ну, что я тебе говорил?!» - я сразу ответил: «Аркадий Иванович, я буду играть защитником!» Так я и стал защитником.

Говорят, что «через это бедро Давыдова пол-Европы перелетало". Один раз Якушев у меня в Лужниках улетел туда, через борт. Это… я его туда выбросил – через борт! Палыча, Рагулина, раз перевалил туда.

Это технически просто было отработано. И потом катание, все, конечно, дело в катании. Мне все равно было – что лицом вперед катиться, что затылком вперед катиться. Мне одинаково было. И развороты, повороты эти. Если меня обыгрывает в сторону игрок, то он у меня не уйдет все равно, все равно я его достану.

Разворот с поворотом – не было мне равных. Потому что я делал автоматом. Делал так, что торможения даже не было.

Зачем Бобров стал готовую сборную после Олимпиады в Саппоро обновлять? Олимпийские чемпионы, в каждом дух этот еще сохраняется. Вот я приеду потом на чемпионат мира – я не имею права слабее сыграть, чем я совсем недавно сыграл на Олимпиаде! Зачем было состав тасовать? Наверное, чтоб показать свое. Но как можно взять всю олимпийскую сборную без своих изменений.

Никаких объяснений я не услышал. Ну потом я слышал, что вроде Фирсов – любимчик Тарасова, Давыдов – любимчик Чернышева. Вот такое объяснение было, что, мол, Чернышеву будут докладывать, Тарасову. Да ты игрок – что ты можешь особенного докладывать?! Твое дело – играть.

Ну, Всеволод Михайлович, ладно, - дело прошлое. Он потом приходил ко мне. Я говорю: «Всеволод Михайлович, я уже перешел на тренерскую работу. Все» Это нужно было делать сразу – в сборную после Олимпиады в 72-м приглашать.

Еще год поиграл бы, конечно. Мне 33 года было. Я ж не пил, не курил. Ничего не нарушал. Я ж еще немножко мнительный был. Если я там выпью чего-то, кружку пива – мне кажется, что я завтра плохо буду играть. Поэтому до отпуска я ничего не потреблял, ни к чему не прикасался.

В молодежной сборной СССР Фетисов вроде начал так дурить, начал там подпижониваться. Я его посадил, потом говорю: «Слава, приведи себя в порядок!» Все нормально, начал играть и никаких вопросов у меня уже к нему не возникало.

Когда хоккеисты жили вместе на сборах в Новогорске с футболом, там был Бесков. И я поинтересовался: «Константин Иванович, вот вы мне скажите, а где сложнее работать – в сборной или клубе?» Он говорит: «Ну, о чем ты говоришь? Конечно, работать в клубе сложнее». Я говорю: «А почему?» Бесков отвечает: «В сборной чему ты их можешь научить, они приходят к тебе готовые». А я допытываюсь: «Так какая же самая главная задача у тренера сборной?» Бесков объясняет: «Запомни, что главная задача твоя в сборной – расставить правильно игроков. Кого с кем поставить. Если угадаешь, будет порядок. Если у тебя цельная тройка пришла, там другое дело – там уже разбивать не надо, а чтоб собрать из молодежи новую тройку придется потрудиться. Самое главное – это расставить игроков правильно!»

Моисеев очень хорошо работал в московском «Динамо». Но потом моего главного тренера повело не в ту сторону, в сторону нарушение режима… Вызывает меня Петр Степанович Богданов, руководитель ЦС «Динамо», и отчитывает:

- Виталий Семенович, а почему вы мне не докладываете, что у вас Моисеев пьет?

- Петр Степанович, разве для вас это новость? Вы же знаете об этом… А приходить и просто докладывать вам о том, что Моисеев пьет – как я могу тогда работать? Тогда лучше меня из команды освободите.

И все. И меня из команды убрали. Я ушел в динамовскую школу. И два года я работал директором нашей школы. А после этого приезжает Юрзинов из Финляндии и заявляет: «Я хочу только с Давыдовым работать!» И мы с Юрзиновым объединились и «Динамо» пошло в гору.

Конечно, хочется, чтобы Олимпиада была за нами. Тогда бы мы воспринимали все совершенно по-другому. Но теперь будем жить только мечтой о том, что выиграем очередную Олимпиаду. Потому что для спортсмена любого ранга Олимпиада – это все-таки высшее достижение.

Я без предвзятости отношусь к Мальцеву. Мальцев – самый сильный нападающий в нашем хоккее! Я не видел Всеволода Михайловича в молодости – как он там, говорят, накручивал. Но то, что Мальцеву равных я не видел, это точно. Спрашивали его: «Как ты, Александр, это исполнял?» А он отвечал: «А я сам не знаю». То есть он даже не мог сказать, как он это выполняет. Настолько развита была у него эта фантазия. Тарасов же сказал, кажется, что это хоккейный Есенин!

Настолько непредсказуем был. И все видел. Мальцева поймать на корпус? Я такого не припомню, чтоб его кто-нибудь поймал.

#Наши Легенды #Хоккей России 70

Наши Легенды. Виталий Давыдов

ФОТО

ВИДЕО

Похожие новости

Партнеры и спонсоры